В Кировской области три года действует комиссия по контролю за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания. Несколько человек, выдвинутых от областных общественных объединений, на общественных началах ездят по области, проверяя, в каких условиях отбывают своё наказание арестованные в ИВС, спецприемниках, следственных изоляторах, и осужденные в колониях.

Это, пожалуй, единственная комиссия в области, которая ни кому не подчиняется - ни Губернатору, ни федеральному инспектору, ни муниципальной власти - и работает сама по себе, на основании отдельного федерального закона № 76, принятого в 2008 году.

Деятельность есть, и мы считаем ее важной. Мы ездим по колониям, отделам полиции, проводим проверки, беседуем и помогаем заключенным, откликаясь на их обращения или звонки их родственников. По итогам визитов стараемся рассказать об увиденном через СМИ.

Но, как показал трёхлетний опыт, наша работа независимых наблюдателей оказалась не нужна ни власти, ни обществу, ни родственникам, ни даже самим осужденным. Власть федеральная удивляется, глядя на нас: что, ещё ездите?

Власть областная иногда вспоминает о нашем существовании, приглашает в различные комиссии или рабочие группы в Правительстве области, но категорически не готова выделить кабинет для работы: мол, подконтрольные вам учреждения – федеральные, и не наша это забота.

Общество по большому счету не интересует информация о реальном положении дел в местах заключения. Слухи и домыслы – интересуют. А независимая внешняя оценка – нет.

Журналисты нами интересуются, это правда, но только и исключительно тогда, когда произойдет очередной какой-нибудь бунт или протест в колонии.

Власть вооружила нас 76-м федеральным законом, по которому мы вправе в любое время дня и ночи заходить в любую колонию, запрашивать любые документы, беседовать с любым осужденным или подследственным. Но всё уперлось в банальное отсутствие средств на деятельность. У нас нет своего помещения и штата. Мне, как председателю комиссии, для обеспечения деятельности ОНК приходиться использовать помещение и штат нашей маленькой детской общественной организации «Вече». У нас нет денег на проезд. Это было бы, может быть, не так критично, если бы вятские колонии в большинстве своем не были разбросаны по отдаленным районам области. Добираться туда общественным транспортом – долго и хлопотно. А нанимать авто не на что. Вот и приходится выезжать лишь с оказией, когда в исправительную колонию едет комиссия УФСИН. Или Общественная палата Кировской области, членом которой я являюсь, иногда по моей просьбе выделяет машину.

В развитых странах считается в порядке вещей снабжать подобные комиссии, если уж они созваны государственным законом, средствами на передвижение и осуществление своих полномочий. У нас же почему-то считается, что раз организация общественная, создана из представителей общественных организаций, то и финансировать ее деятельность должны сами эти общественные организации. То есть, бедный бедному подаст на проезд. Идиотизм, конечно.

Есть, конечно, вариант, как члены комиссии могли бы себя «кормить» и, тем самым, оправдывать хотя бы материальные расходы на свою общественную деятельность. Часто родственники отбывающих в кировских колониях наказание жителей Москвы, Санкт-Петербурга, других крупных городов нанимают адвокатов из своего города для того, чтобы те проконтролировали условия содержания осужденного мужа (отца, брата) или сестры, мамы. Адвокат едет, берет не самый дешевый билет, заказывает такси, селится в гостинице, ест в ресторане. А по сути все, что он может, это часа четыре пообщаться с заключенным и помочь ему написать обращение в прокуратуру или заявление в суд. После этого столичный адвокат со спокойной совестью может возвращаться назад, считая, что его миссия выполнена. Один такой визит обходится родственникам заключенного в десятки тысяч рублей. В нашей комиссии есть три профессиональных юриста, которые за такие деньги могли бы персонально ездить к заключенному каждую неделю в течение всего года и в том числе возить ему передачи. И самое главное, в отличие от обычных посетителей, член комиссии имеет право заглянуть в любой уголок колонии – хоть в столовую, хоть в ШИЗО, проверить условия содержания, оказания медицинской помощи, запросить документы о взысканиях/поощрениях и ходатайствовать об освобождении по УДО. Но родственники больны болезнью советскости – раз наблюдательная комиссия существует, она обязана выехать по первому их требованию, и дать ответ. Совершено безвозмездно для обратившегося. Мысли помочь нашей работе финансово - не возникают.

И их не интересуют разные мелочи, что мы как раз и не должны бросаться по их зову куда бы то ни было, да кстати и письменные ответы на запрос давать не обязаны – это требование ФЗ-59 относится к государственным организациям и должностным лицам, а наша комиссия действует без образования юридического лица.

Мне лично проще заниматься всей этой деятельностью не как председателю общественной структуры, а как частнопрактикующему юристу – и по деньгам выгоднее, и мороки меньше.

Вот только что делать с созданным и действующим институтом общественного контроля?

Вернуться к списку публикаций